Неточные совпадения
Есть против этого средства, если уж это действительно, как он говорит, у него природный
запах: можно ему посоветовать есть
лук, или чеснок, или что-нибудь другое.
Роман сказал: помещику,
Демьян сказал: чиновнику,
Лука сказал: попу.
Купчине толстопузому! —
Сказали братья Губины,
Иван и Митродор.
Старик
Пахом потужился
И молвил, в землю глядючи:
Вельможному боярину,
Министру государеву.
А Пров сказал: царю…
Косушки по три выпили,
Поели — и заспорили
Опять: кому жить весело,
Вольготно на Руси?
Роман кричит: помещику,
Демьян кричит: чиновнику,
Лука кричит: попу;
Купчине толстопузому, —
Кричат братаны Губины,
Иван и Митродор;
Пахом кричит: светлейшему
Вельможному боярину,
Министру государеву,
А Пров кричит: царю!
В светлом, о двух окнах, кабинете было по-домашнему уютно, стоял
запах хорошего табака; на подоконниках — горшки неестественно окрашенных бегоний, между окнами висел в золоченой раме желто-зеленый пейзаж, из тех, которые прозваны «яичницей с
луком»: сосны на песчаном обрыве над мутно-зеленой рекою. Ротмистр Попов сидел в углу за столом, поставленным наискось от окна, курил папиросу, вставленную в пенковый мундштук, на мундштуке — палец лайковой перчатки.
Мы попробовали, да и не могли отстать:
лук сладковатый, слегка едок и только напоминает
запах нашего
лука.
В их большом каменном доме было просторно и летом прохладно, половина окон выходила в старый тенистый сад, где весной пели соловьи; когда в доме сидели гости, то в кухне стучали ножами, во дворе
пахло жареным
луком — и это всякий раз предвещало обильный и вкусный ужин.
Она начала так: «Мороз крепчал…» Окна были отворены настежь, слышно было, как на кухне стучали ножами и доносился
запах жареного
лука…
Луки напряжены, тулы открыты,
Пашут по ветру червленые стяги,
Рати с зарания по полю скачут.
Стертые вьюгами долгих зим, омытые бесконечными дождями осени, слинявшие дома нашей улицы напудрены пылью; они жмутся друг к другу, как нищие на паперти, и тоже, вместе со мною, ждут кого-то, подозрительно вытаращив окна. Людей немного, двигаются они не спеша, подобно задумчивым тараканам на шестке печи. Душная теплота поднимается ко мне; густо слышны нелюбимые мною
запахи пирогов с зеленым
луком, с морковью; эти
запахи всегда вызывают у меня уныние.
Он обнял меня за шею горячей, влажной рукою и через плечо мое тыкал пальцем в буквы, держа книжку под носом моим. От него жарко
пахло уксусом, потом и печеным
луком, я почти задыхался, а он, приходя в ярость, хрипел и кричал в ухо мне...
Стал показываться из труб дым, и по улицам распространился чувствительный
запах рыбы и
лука — признак, что хозяйки начали стряпать.
Впереди прочих стояли: Сусанна в ваточном платье, с лицом серьезным, и Муза, с лицом еще более, чем у сестры, нахмуренным; а за ними вся комнатная прислуга: две-три хорошенькие горничные, оборванный лакей, оборванный тоже повар, вдобавок еще небритый и распространявший от себя довольно сильный
запах жареного
луку.
Пахло жареным
луком, кочерыжками и чем-то вроде мытого белья.
Он относится ко мне ласково, с любопытством, как к неглупому кутенку, который умеет делать забавные штуки. Бывало, сидишь с ним ночью, от него
пахнет нефтью, гарью,
луком, — он любил
лук и грыз сырые луковицы, точно яблоки; вдруг он спросит...
Солдата стошнило, душный
запах теплой водки и зеленого
луку наполнил кухню, к стеклам окна то и дело прилипают какие-то мутные, широкие рожи с раздавленными носами, ладони, приложенные к щекам, делают эти рожи безобразно ушастыми.
Тихо плывёт воз сена, от него
пахнет прелью; усталая лошадь идёт нога за ногу, голова её понуро опущена, умные глаза внимательно глядят на дорогу, густо засеянную говяжьими костями, яичной скорлупой, перьями
лука и обрывками грязных тряпок.
— Хотите поцеловать? От него
луком пахнет.
Невыносимо жаркий воздух, казалось, весь был насыщен отвратительным смешанным
запахом перегоревшей водки,
лука, овчинных тулупов, крепкой махорки-бакуна и испарений грязных человеческих тел.
Пахло печёным
луком и одеколоном.
Поднялись по лестнице, долго шли длинным коридором мимо белых дверей. Евсей подумал, что это тюрьма, но его успокоил густой
запах жареного
лука и ваксы, не сливавшийся с представлением о тюрьме.
Шабельский. Только как-то особенно приготовлены. Знаешь, с
луком, с лавровым листом, со всякими специями. Как открыли кастрюлю, а из нее пар,
запах… просто восторг!
Елена, очутившись на улице, первое, что начала с жадностью вдыхать в себя свежий воздух; она почти задыхалась, сидя с купчихой в ее каморке, от
запаху жареной рыбы с
луком, и хоть довольно уже устала, но все-таки решилась зайти по следующему адресу к полковнику Клюкову, живущему на Разгуляеве, в своем доме.
Запах жареной рыбы и
луку царил всюду, и все это вместе показалось Елене, по меньшей мере, очень неприятным.
Обман был ясен. Тут только припомнились мне все аномалии, которыми, — к сожалению, лишь на мгновение, — был поражен мой ум во время процесса. И захватанная лампа, и продырявленные стулья, и
запах жареного
лука и помой…
Я обонял
запах жареного
лука, смешанный с
запахом помоев; я видел лампу с захватанным пальцами шаром, лампу, которая, казалось, сама говорила: нигде, кроме трактира, я висеть не могу! я ощущал под собой стул с прорванною клеенкой, стул, на котором сменилось столько поколений… но и за всем тем мысль, что я виноват и что"там разберут", пересилила все соображения.
Спустя полчаса Каштанка шла уже по улице за людьми, от которых
пахло клеем и лаком.
Лука Александрыч покачивался и инстинктивно, наученный опытом, старался держаться подальше от канавы.
Марья Антиповна. Ах, братец, да от него и в мясоед всегда
луком пахнет, а в пост-то так просто ужасть.
Человек пять ямщиков, от которых
пахнет чесноком и
луком так, что делается душно и тошно, опрокидывают грязную повозку набок и начинают выбивать из нее молотом согнувшийся курок.
В комнате на станции тускло горит лампочка.
Пахнет керосином, чесноком и
луком. На одном диване лежит поручик в папахе и спит, на другом сидит какой-то бородатый человек и лениво натягивает сапоги; он только что получил приказ ехать куда-то починять телеграф, а ему хочется спать, а не ехать. Поручик с аксельбантом и доктор сидят за столом, положили отяжелевшие головы на руки и дремлют. Слышно, как храпит папаха и как на дворе стучат молотом.
Забористее всего
пахнет молодой
лук, когда, знаете ли, начинает поджариваться и, понимаете ли, шипит, подлец, на весь дом.
— Дегтем
запахло… — сказала жена. — Дегтем или… чем-то таким,
луком… щами.
Выплыла и сразу
пахнула тем, от чего
Лука Иванович не может уж никуда убежать… точно в ней в этой голубой блузе сидит вся действительность, вся ее правда, вся ее поденщина…
Ипполитов. Отец и мать ее померли. Но готовься к посещению денежной родни… поверь, братец, нашествие горше двадесяти язык! Вообрази, потянутся к тебе вереницею приказные старого закала — с клюковными носами, с
запахом винной бочки и
луку. Кто бросится тебе руку целовать, кто бултых в ноги, крестить позовет, кто поздравит тебя с своим днем ангела; один окопироваться, другой опохмелиться попросит.
Точно, говорят, нам нужен приказчик, но ты не годишься; во-первых, потому, что у тебя нос красный, а во-вторых, нам нужно такого приказчика, чтобы был с бакенбардами, не ел
луку, потому что
пахнет, а также чтоб одевался по моде и душился духами.
Лука Иванович, приподняв тяжелую портьеру, очутился в салоне, несколько темноватом и тесном, набитом всякой мебелью, растениями, лампами, трельяжами и занавесками. Душно в нем было от разных
запахов. В камине каменный уголь тлел и потрескивал. От него шла раздражающая теплота.
Не брезговал, впрочем, граф попутно и другими представительницами прекрасного пола Белокаменной, даже теми, которых он называл «мастодонтами» и уверял пана Кржижановского, что от них
пахнет потом и
луком. В будущем же ему улыбалась сладость обладания недоступной княжной.
Приходится переносить кухонную вонь, тяжелый
запах перегорелого масла, смердящее шипенье
лука, хлебные крошки на ковре, на всей мебели нитки и разные обрезки.
У одного письмоводитель пил горькую и закусывал
луком, у другого пил сладкую и замаривал водочный
запах гвоздикой и амбре.
Все понял
Лука Иванович и впервые за эти десять дней почувствовал, что он — уже не просто холостяк, собирающийся"спасать душу"какой-то скучающей барыни. Страсть Пахоменки знойно
пахнула и влила в него самого такую же почти горькую тревогу. Он с замиранием стал чего-то ждать, точно прислушиваясь к каждому звуку.